Очередная часть истории про приключения тауренки Наненкас от госпожи Лары. Напомню, что в прошлый раз воин Мао прихватил с арены Колизея леопарда Альянса… Как будут развиваться события и не грозит ли нашим героям дисквалификация за столь необычный поступок?
Часть 1 Часть 4 Часть 7 Часть 2 Часть 5 Часть 8 Часть 3 Часть 6 Часть 9
***
— Ну и что мы будем с ЭТИМ делать?! Что?! – разъяренный Скайр тыкал жезлом в сторону запертого в тесной клетке зверя. Клетку раздобыла Нанни у добродушного клыккара, и друзьям пришлось изрядно постараться, чтобы впихнуть туда леопарда. Поначалу отчаянно сопротивляющийся зверь теперь понуро лежал, лишь вяло порыкивая в те моменты, когда жрец особенно сильно повышал голос.
Мао переминался с ноги на ногу и терпеливо ждал, когда кончится разнос. Все-таки злился лидер не зря. Появление боевой кошки в шатре Похитителей солнца можно было оправдать только в том случае, если бы к группе присоединился охотник. А если кто-то из Альянса узнает в животном питомца одного из своих соратников, разразится и вовсе невиданный скандал, результатом которого может стать выдворение всей группы с турнира.
— Может быть, я договорюсь с клыккаром и он присмотрит за ним, пока мы не завершим последнее испытание? – предложила Нанни. Она закончила обрабатывать лечебной мазью запястье Рамтара, неосмотрительно сунувшего руку в клетку, чтобы погладить «гостинец», и вопросительно посмотрела на Скайра.
Вокруг лидера сгустилось фиолетовой облако. Оборотное «я» жреца — магия тени, клубилась вокруг его костлявой фигуры, что означало наивысшую точку гнева.
— Чтобы он и его покусал? Или чтобы его там кто-нибудь увидел? Это же просто беспрецендентный поступок! Нас могут запросто вышвырнуть с соревнований!
— Скайр, подожди, не кипятись, — неожиданно встал на защиту воина Юджин, — пока еще ничего страшного не случилось. Нанни предлагает хорошее решение. Нам остался всего один день испытаний, а завтра вечером я поставлю портал в Громовой Утес, и Мао вывезет зверя за пределы Нордскола.
— В конце концов, — присоединился к спору Румхо, — кот-то хорош, мало у кого я видел подобных. Надуть Альянс – нет ли приятней забавы?
— Он правда красивый, хоть и злюка, — добавила Ева, любуясь пятнистым зверем.
Облако тени вокруг жреца слегка посветлело. Скайр взъерошил зеленые космы на макушке и досадливо махнул рукой:
— А, демоны вас побери, я умываю руки! Прячьте, как хотите, только чтобы до конца соревнований на глаза мне не попадался!
Как только ссутуленная спина жреца скрылась за пологом шатра, остальные с интересом столпились вокруг клетки, перейдя почему-то на заговорщицкий шепот.
— Ну, Мао, и как ты его назовешь? – спросил Рамтар.
— Да я не думал еще, — вздохнул воин, — Скайр так налетел на меня, что мне было не до клички. Теперь мне и самому эта затея кажется дурной, и чем я думал?
— Я тебе скажу, чем. — фыркнул Варгас из дальнего угла. Мао вовсе понурил голову:
— Ну… Мы можем ночью его выпустить… Думаю, он сам найдет дорогу к шатру Альянса.
— Ну уж нет, — сверкнул глазами Крегг и скрутил в сторону шатра противоборствующей фракции замысловатую фигу, подкрепленную зверским оскалом на зеленокожем лице. – Не дождутся! Кота мы им не отдадим! Это наш боевой трофей!
— О, а я знаю, как мы его назовем! – воскликнул Рамтар. Друзья с интересом повернулись к молодому друиду. Таурен довольно улыбнулся:
— Кукиш!
Охранный патруль лагеря, проходивший по территории Похитителей Солнца, схватился за оружие, когда дружный хохот девяти друзей взорвался за стеной шатра.
***
Когда замерзшее солнце, наконец, опустилось за горизонт и на суровом нордскольском небе зажглись первые звезды, Нанни, стараясь не шуметь, тайком выбралась из шатра. В руках она сжимала увесистый сверток.
Обходя стороной костры и храпящих вокруг них на все лады воинов, она добралась до южной стены арены. Где-то далеко все еще орали дурными голосами боевые песни пьяные тролли, неутомимый кузнец гремел молотом, торопясь починить к утренним соревнованиям чью-то броню, а у южной стены стояла звенящая тишина, которую нарушал лишь шорох шагов тауренки.
Вдоль стены громоздился лабиринт разнокалиберных клеток, но Наненкас еще вечером хорошенько запомнила, где находится ее цель. Из дальнего угла, заваленного пуще прочих старыми досками, за ней наблюдали два настороженных зеленых глаза. Тауренка огляделась и тихонько свистнула. Из угла раздался шорох и ворчание.
— Ах, вот ты где, — обрадовано зашептала Наненкас, — я уж думала, что заблудилась.
Она присела рядом с замаскированной клеткой, торопливо развязала сверток и стала доставать оттуда припрятанные за ужином вкусности: жареную рыбу, сыр, кабаньи ребрышки и кукурузные лепешки. Недовольное ворчание сменилось нетерпеливым.
— Спокойно, спокойно, мальчик, — тауренка, опасаясь, что голодный леопард может поужинать не только кабанчиком, но и ее рукой, побросала снедь сквозь прутья решетки.
Из клетки раздалось фырканье, леопард изучал подношение. Кукурузная лепешка была презрительно вытолкана носом за пределы клетки, а все остальное самец с благодарным чавканьем проглотил за минуту и снова уставился на Нанни немигающими зелеными глазищами.
— Ты извини, я больше не смогла принести, — смутилась тауренка, — я хоть и крупная, но никто бы не поверил, что я съела целое блюдо рыбы. Я, если смогу, утром после завтрака тебе еще что-нибудь принесу.
Наненкас показалось, что леопард благодарно мигнул. В ту же секунду по неуловимому движению в клетке тауренка поняла, что зверь напрягся и навострил уши. Нанни присела и вжалась поглубже в тень.
Со стороны узкого прохода раздались неловкие крадущиеся шаги, громадная фигура на мгновение закрыла небо. Наненкас достала кинжал, отчаянно труся, но готовясь лишить жизни любого, кто обнаружит леопарда.
— Кукиш, приятель, ты тут? – раздался торопливый шепот. – Ты же, наверно, голодный как… как леопард… я тебе ужин принес…
Тауренка с радостью узнала в устрашающем темном силуэте Мао и спрятала кинжал. Воин молниеносно среагировал на шорох, и в Нанни уперлось острие меча.
— Кто здесь еще? – таурен склонил голову набок, чтобы лунный свет позволил разглядеть непрошеного посетителя.
Но увидев Нанни, лукаво улыбнулся и убрал меч в ножны:
— Нан! Не ожидал тебя тут встретить. Но раз уж ты тут…
Мао протянул удивленной тауренке небольшой букет из северного лотоса и золотого клевера, — пусть это будет нашим свиданием…
Наннни с удовольствием вдохнула нежный цветочный аромат и засмеялась:
— Мао, кому же ты тогда принес букет? Кукишу?
Воин присел рядом с Наненкас. Тауренам пришлось тесно прижаться друг к другу, чтобы уместиться на крошечном пятачке земли возле клеток, но судя по всему, теснота мало смущала молодого воина:
— На самом деле, я догадывался, куда ты могла исчезнуть сразу после ужина. Поэтому я решил, что возможно у нас получится совместить приятное с полезным…
Нанни заглянула в глаза воину, и ей показалось, что на нее вот-вот грохнется весь нордскольский небосвод. Стараясь унять внезапную дрожь и избежать волнующей темы, она кивком указала Мао на клетку с леопардом:
— Ты очень вовремя, Мао, мое угощение Кукишу оказалось на один зубок. И лепешки он есть не стал.
— Нан, ну с чего ты взяла, что леопарды должны есть кукурузу? – Мао фыркнул, словно паровая машина и резво покидал в клетку ужин. – Настоящие боевые кошки едят только мясо! Правда, Кукиш?
Мао, просунув через прутья руку, бесстрашно потрепал зверя по мощной шее. Сытый леопард лишь недовольно рыкнул, словно говоря, что еще не время для такого панибратства, но руку не скинул.
— Он же может укусить! – друид схватила воина за руку, призывая убрать ее от опасного зверя.
Таурен повиновался, но теперь его большие ладони сжимали ладони Наненкас. Мириад искр, возникших в сознании Нанни при этом простом соприкосновении, изумил тауренку. Сердце сбилось с ритма и стало бесконтрольно выбивать какую-то радостную дробь.
Мао склонил свою большую голову и пристально посмотрел на Наненкас:
— А при нашем первом знакомстве ты не была такой робкой, тауренка…
Нанни прикрыла глаза: «Да и пусть оно падает, небо Нордскола…»
***
Искристые зеленые ленты окутали тела погибших. Друид и шаман опустили руки. От напряжения болели мышцы рук и покалывало в висках. Нанни чувствовала себя опустошенной и измученной. В боку закололо, напомнили о себе многочисленные синяки, на которые в спешке ранее не обратила внимание. Наненкас стояла, боясь пошелохнуться, вспугнуть чудо возрождения и лишь мысленно продолжала молитву к Всемогущей Матери вернуть жизнь дорогим существам.
Потянулись долгие минуты ожидания. Румхо и Нанни до боли в глазах вглядывались в лица друзей в поисках малейшего признака жизни.
Глубокий вздох Евы заставил обоих сорваться с места. Тотчас засуетились воины Фордринга, от портала, заметив движение в пещере, закосолапил Юджин.
Нанни бережно приподняла подругу, лицо эльфийки было таким бледным, что казалось слепленным из воска. На глаза тауренки навернулись слезы, такой хрупкой и беспомощной казалась сейчас хохотушка эльфийка. Лишь тоненькая пульсирующая на шее венка говорила о том, что Мать Земля вернула Еву. Паладинку уложили на носилки и вслед за братом отправили через портал на поверхность.
Вот открыл глаза Рамтар, страшная рана стянулась некрасивыми рубцами, словно кто-то наспех огромной иглой стянул ее края. Румхо, улыбаясь сквозь слезы, рассказывал племяннику, что это не страшно, целители позже позаботятся о том, чтобы внешних следов от ран не осталось. Он шел рядом с носилками и держал молодого таурена за руку до тех пор, пока группа не скрылась в портале. В этот момент шаман меньше всего был похож на закаленного в боях вояку.
Пронесли носилки с Варгас и Скайром. Жрец, даже после выхода из небытия, попытался руководить процессом спасения группы, но его сил хватало лишь на прерывистый шепот. Наненкас торопливо помахала спасателям, чтобы неугомонного жреца скорее отправили наверх.
На полу пещеры остались лежать Крегг и Мао. Их лица были так же неподвижны, как и до ритуала воскрешения. Сердце Нанни сковал холод.
— А вот и наша невыспавшаяся парочка, — съехидничал Варгас, когда Наненкас и Мао присоединились к утренней трапезе друзей в шатре Похитителей Солнца.
— А зависть – плохое чувство, отрекшийся, — сказал таурен, садясь за стол.
Наненкас же решила вообще не отвечать ни на реплику чернокнижника, ни на молчаливые вопросы подруги-эльфийки. Судя по хитрой и довольной мордашке Евы, она сама заявилась в шатер только под утро, и очень хотела обменяться впечатлениями о прошедшей ночи.
Полог шатра откинулся, внутрь вошел Скайр. На сморщенном землистом лице отразилось некое подобие улыбки.
— Доброе утро. Завтракаете? Это хорошо. Рамтар, не налегай на жаркое, а то будешь бегать по арене, как беременный люторог.
Жрец взял со стола румяное яблоко и вонзил в него зубы.
— Кстати, наш «гостинец» кто-нибудь покормил вообще?
Нанни тихонько выдохнула, похоже, лидер окончательно смирился с временным присутствием леопарда и находится в хорошем расположении духа.
— Покормили, не волнуйся, Скайр, — сказал Мао и подмигнул Наненкас.
Последним на пороге шатра показался Гариэль, невозмутимо отирая со щек губную помаду. От шатра удалялись чьи-то легкие шаги и восторженный щебет мелодичных эльфийских голосов.
— Некоторым поклонницам, вдохновленным последним сражением, все-таки удалось исполнить мечту и прикоснуться к кумиру? – полувопросительно прокомментировал прибытие эльфа Варгас, получив в ответ от паладина лишь улыбку.
— Варгас, ты не выспался что-ли? – не выдержала Ева.
— Не выспался, — хмуро ответил чернокнижник, — потому что в отличие от некоторых прекрасно понимаю, что это испытание может стать для нас последним. Неужели вы не видите, что Фордрингу абсолютно наплевать на тех, кто сражается? Он зарабатывает большие деньги на этом цирке, а вы с радостью мчитесь сложить головы на свежеструганных досках. Что вам мешает отправиться к Цитадели и уничтожить Лича без участия в этом побоище?
— Да ты никак трусишь, дружище? – воин Крегг удивленно посмотрел на друга.
— Я трушу?! – побледневший Варгас поднялся из-за стола и обвел группу полным горечи взглядом. – Глупцы, я чувствую, что-то недоброе будет в этом последнем испытании. Мне снился сон…
— Друг, мы не отступим уже, — твердо перебил отрекшегося Скайр. – Мы ввязались в эти состязания и выиграли столько боев, что у нас теперь нет иного выбора, как достойно их завершить. Заканчивайте трапезу, друзья. Выдвигаемся.
Комментарии закрыты.